— Найдем, — сказал Илья Владимирович. — Сейчас тебя уведут в наш гостевой номер, — обратился он к Оксане. — Про ящик водки я помню. Все принесут, и закуску тоже. А завтра вывезем тебя на дачу. И будем решать, что делать дальше.

В кабинете у Ильи Владимировича вышагивал злой Семен Иванович. Максим сидел тихонько на стуле, а тот его отчитывал:

— Ладно, эту дуру ты нашел, но как ты прохлопал этого Андрея? Нет, объясни мне? Даже эта, весьма ограниченная бабенка, нашла целителя, а ты где был? — грозно нависнув над Максимом, выговаривал Семен Иванович. Потом повернулся к Илье Владимировичу:

— Ты же говорил: «лучший аналитик», «лучший аналитик»! И что? Совсем работать разучились? — он в негодовании хлопнул рукой по столу.

— Да успокойся ты, ну, повезло дуре просто, — успокаивающим тоном проговорил Илья Владимирович, — повезло ей. Там знаешь, сколько народу было? И интервью не один человек давал. Если порыться в интернете, найдешь этих пострадавших больше, чем народу там было. А она вычислила первого попавшегося, и пырнула его ножом, а он не загнулся. Вот, стало быть, и целитель. Повезло ей. А если бы он загнулся? Что тогда? Пошла бы ножом резать следующего, а за ним следующего? Мы так же должны были действовать? Ты не вали все на Максима, он нормально свою работу сделал. Нашел одного целителя? Нашел! А теперь мы знаем и второго. Так что охолонись немного. Сядь! — Последнюю фразу он рявкнул уставившись на Семена Ивановича и грозно сверкнул глазами.

Полковник уселся на стул, достал платок и вытер лоб:

— Ладно, извиняюсь, погорячился. После разговора с этой мразью тяжело себя в руках держать, — оправдывался он, — но сейчас, Максим, давай, вычисляй. У тебя на руках все козыри. Жду с докладом вас обоих у себя через час. Илья, организуй этой Оксане все, что обещал. А я пойду к себе, буду ждать новостей, — и он, тяжело поднявшись, вышел из кабинета.

Максим вернулся в свой отдел и стал крутиться, как уж на сковородке. Вычислить Андрея оказалось делом несложным, затем он пробил его телефон и определил местоположение. Заодно вычислил, что за девушка брала у него интервью. Пробил и ее телефон. В данный момент они находились вместе.

«Сейчас день, воскресенье», — подумал Максим, — «видно, друзья, или, может, пара».

— Телефоны на прослушку, и отслеживать перемещение. Если что, сразу сообщайте! — дал он указание сотрудникам, а сам пошел на доклад к начальству.

Пока шел, все раздумывал об Оксане: вот ведь как бывает, дали человеку второй шанс, омолодилась, вроде и денег подкинули. Сама — обладательница лечебной крови, которая на вес золота. И что в итоге? Сидит и глушит водку от осознания собственной никчемности. Это, как в поговорке: сколько овцу в волчью шкуру не ряди, овцой и останется. Точно про нее. Как была никчемная дура, так и осталась. Но, с другой стороны, хитра. Сразу принимает сторону силы. Вот, вроде, даже и условия себе обеспечила максимально комфортные в ее ситуации. С такой надо держать ухо востро. Если она даже на убийство решилась. Не простая тетка, ой, не простая! Фигня какая-то творится вокруг этих целителей-хранителей. Все как-то внезапно закрутилось. К чему приведет, непонятно. И главный вопрос, который мучил Максима: зачем полковникам так нужен этот целитель? Что с ним делать? Пока во всей этой ситуации в плюсе остался один Шато. Забрал свой литр крови у целителя, и ни у кого к нему никаких претензий. Так, за размышлениями, Максим и дошел до кабинета Сергея Ивановича, где оба полковника что-то обсуждали, ожидая его.

Глава 8

— Ну что, всю информацию собрал? — встретил меня хмурый Илья Владимирович.

— Да. Установили личность. Андрей Константинович Зорин. Отец — бизнесмен средней руки. Никакого криминала. Торговля автозапчастями, несколько автосервисов. Мать — домохозяйка. В общем, ничего интересного. Интервью у него брала его девушка, или подружка, Светлана. Сейчас, судя по треку их телефонов, они вдвоем идут в торговый центр. Будем брать? — Он вопросительно посмотрела на одного полковника, затем перевел взгляд на второго.

— Ну, не брать. Пригласим на встречу. Готовь тогда людей, сейчас отправим. Если эта Оксана вычислила его, то, может, и еще кто-нибудь. Так что, пока мы первые, надо действовать. Пригласим побеседовать, вежливо и спокойно. Не стоить портить отношения с целителем, — медленно произнес Сергей Иванович и поднял трубку телефона. — Группа на выезд. Ориентировку и фото сейчас вышлем. Взять вежливо и аккуратно, не причиняя вреда, и не привлекая внимания.

Затем повернулся к Максиму:

— Группа ждет, дай указание своим, пусть скинут всю информацию Фролову, командиру группы. — Произнес он махнул рукой отпуская майора.

— Так точно, сейчас все сделаем, — Максим развернулся и вышел раздать указания.

Полковники остались вдвоем в кабинете. Сергей Иванович встал и стал мерить комнату шагами.

— Знаешь, — начал он, — устал я от всего этого. Почти сто лет в строю. Уходить на пенсию собираюсь.

— Ты говорил уже это и десять лет назад, и пять, и двадцать пять, — меланхолично ответил ему Илья Владимирович крутя ручку в руках.

— Говорил, но сейчас чувствую, что действительно — пора уже. Организм вроде не так и стар, благодаря Шато, но голова хуже варит, хуже. Да и отдохнуть уже хочется. Сколько мы работаем без выходных и отпусков? Усталость скопилась. Срываться начинаю. Я эту дуру сегодня чуть не прибил в допросной. Взбесила она меня. Чем — сам не понял. За нашу с тобой жизнь мы видели куда более мерзких людей. А вот, поди ж ты. Сегодня ведь еле сдержался. Да и на Максима твоего наорал почем зря. А так не должно быть. — Он остановился рядом с другом, затем немного постояв продолжил свое хаотическое движение по кабинету.

— Ну, с Максимом нормально все. Пусть знает свое место. Ему бы лет пять еще поработать у нас в отделе, и я бы его смело на свое место поставил. Хотя я уходить еще не собираюсь, побарахтаюсь пока, — уверенно произнес Илья Владимирович.

— Ну, смотри, смотри. Ты же представляешь, сколько кровь целителя может стоить? Мы с тобой за пару недель обогатимся — каждый на миллиард долларов. И что потом? Так и сидеть на этих деньгах? Я, конечно, скопил себе на пенсию за все эти годы, но все равно, это не сопоставимые суммы. После стольких лет в строю хочется уже пожить и для себя. Завести нормальную семью, нарожать детишек. — Он выжидающе посмотрел на своего друга.

— Да, с ярдом можно и вправду выйти на пенсию, скинуть перед этим лет двадцать — и в Европу, или еще куда. Тут весь мир будет открыт. Но я так просто работу бросить не могу. Даже ради таких денег. Болею я за свое дело, и люблю свою Родину. За столько лет так и не избавился от патриотизма. Чувствую, что я еще нужен стране. Некому меня заменить. Вот как выращу замену, так и сразу. — Он развел руками и с грустью в глазах покачал головой.

— Да, — Сергей Иванович посмотрел на своего друга с сочувствием, — ты всегда был странным. Столько настрадался от Советов. Я же тебя в 38-м еле из подвалов вытащил. Еще день, и все! Пуля в голову, и поминай, как звали. А нет, не растерял любовь к Родине. Вроде, сидишь в аналитике, должен лучше меня ситуацию видеть. Теперь же все продается. Надо будет — и тебя продадут, — он наставил на Илью Владимировича свой палец, как пистолет. Он смотрел на своего друга грозно и недоверчиво.

— Ты не прав. — Илья Владимирович встал и подошел к Сергею, — Честь — она выше денег. И не надо мне тут втирать про продажность буржуазии. Проходили это все, и не раз. Ты в своем отделе слишком много общаешься со шпионами и диверсантами. И сам становишься таким же. Отдохнешь, омолодишься, и снова вернешься. Куда ты денешься, — Илья Владимирович дружески похлопал по плечу полковника.

— С другой стороны, — Сергей Иванович задумчиво посмотрел на друга, — так будет даже лучше. Если ты останешься здесь. Прикроешь меня, если что, по старой дружбе?

— Конечно. Можешь не сомневаться. Я добро помню. А сейчас что с этой Оксаной делать будем? — Он развернулся всем своим видом показывая, что тема закрыта и пора переходить к более насущным делам.