Пришлось учить его заряжать кофе. Хвост оказался очень азартным. Мне было это даже странно. Человек старше меня на десяток лет, а ведет себя так несолидно. Как мальчишка. В итоге, после получаса мучений себя, меня и своей чашки кофе, у него стало получаться насыщать ее энергией. Меня, конечно, это очень удивило, и я даже почувствовал некоторую ревность. Привык уже ощущать себя единственным и неповторимым. Чувствую, что все, чего я добился за полмесяца, с его энтузиазмом он бы достиг за пару дней. Обидно!

— Теперь пойдем дальше, в очередной храм, — и Хвост, схватив за рукав, потащил меня к метро.

— Какой храм? Больше никаких храмов! — Я попробовал сопротивляться его напору, но быстро сдался.

— Тогда в храм искусства! Идем в Пушкинский музей. Там сейчас какая-то крупная выставка. Длинная очередь, соответственно, много народу. А много народу, как ты говорил, — это как раз то, что нам надо!

В итоге, он меня весь день таскал — то туда, то сюда. Вот, реально, настоящий Хвост, от которого никак не отцепиться. Я уже дико устал, у меня отваливались ноги, хотелось посидеть в тишине и подумать. Но Хвост был неутомим. В музеях нам действительно удалось пополнить энергию. Пусть и незначительно, но мы оба стали светиться ярче. Или же мне просто так казалось от усталости. Но вообще, на мой взгляд, день прошел впустую, и я ни на шаг не приблизился к дому Духа. Вечером, наконец-то, мы вернулись домой и Хвост, глядя на мой усталый вид, разрешил мне лечь спать пораньше.

На следующий день мне, к моему счастью, удалось утром сбежать от Хвоста. У него были дела, все-таки бизнес, пусть и небольшой, требует иногда его присутствия. А я, созвонившись с Ланой, которая тоже решила забить на этой неделе на учебу, открыл дверь прямо в ее квартиру. Бабушки уже не было дома, и мы, радостные от того, что наконец-то оказались вдвоем, предались разврату.

Потом мы сидели на кухне, пили чай, и я ей рассказывал, как прошел вчерашний день с Хвостом, и как я ужасно устал от него. Она меня понимала. На улице выглянуло солнышко, и мы решили пойти прогуляться. Чтобы не привлекать лишнего внимания, и помня о возможной слежке, я открыл дверь сразу в город, в переулок, недалеко от парка. Мы бродили с Ланой по парку, и я наслаждался покоем и свободой.

— Мне так хорошо с тобой, — сказала Лана, прижимаясь ко мне всем своим телом, — помнишь, как я пришла в вашу школу? — Она заглянула мне в глаза, и я кивнул, — ты мне тогда в первые же дни понравился. Ты был такой красивый, загадочный, молчаливый и недоступный.

— Ага, — рассмеялся я, — конечно, я помню. Ты пришла, такая вся красивая, и все мальчишки сначала сходили по тебя с ума. И я, конечно, тоже. Но я был тогда очень стеснительным, и когда ты ко мне обращалась, на меня нападал просто ступор, я что-то мямлил в ответ — и старался уйти от тебя подальше.

— Да, а потом оказалось, что Андрей живет в соседнем со мной доме, и он взялся провожать меня. Все решили, что теперь он мой парень, и отстали от меня. А ты прилагался к Андрею, и мы втроем ходили из школы домой, и по утрам в школу. А потом мы как-то подружились. Оказалось, я Андрея-то не очень интересовала. Ему нравятся более вульгарные девушки.

— Это да, — я вспомнил подружек Андрея: обычно это были ярко накрашенные, умеющие громко смеяться, девчонки, с которыми и поговорить-то не о чем. И что его в них привлекало?

— А ты на меня все равно внимания не обращал, — Лана ткнула меня в бок своим кулачком.

— Но я своего добилась! — гордо сказала она. — Теперь ты мой, навсегда!

— Нет, — с улыбкой ответил я, — это ты моя.

Ну и, конечно, мы стали целоваться, не обращая никакого внимания на прохожих, прямо посреди тротуара.

После таких откровений и поцелуев мы быстро добрались до дома Ланы и продолжили наше общение в кровати. Затем Лана решительно поднялась и, босиком протопав в ванную, принесла баночку с таблетками:

— Смотри — идеальный вариант. Это витамины, бабушка их принимает утром и вечером. Давай попробуем по капле твоей крови в каждую таблетку добавить?

— Конечно, давай. Для уважаемой Лидии Гавриловны мне не жалко и двадцати капель своей крови, — пошутил я, и мы занялись делом. Я колол палец ножом и капал кровь на блюдечко, а Лана пипеткой собирала кровь и переносила ее в таблетки. Рана почти мгновенно зарастала, и мы снова и снова повторяли всю процедуру. Я уже привык к боли, которая сопровождала укол пальца, и почти не обращал на нее внимания.

Но вскоре нас прервал Хвост, заявив, что сегодня вечером мы должны пойти в театр, на представление к бабушке Ланы. Как бы мне ни хотелось побыть еще с Ланой вдвоем, но дело есть дело. И, конечно, надо двигаться дальше. Ведь все топчусь и топчусь на месте, чувствуя, как время неумолимо уходит. А я ни на шаг не продвинулся на пути к дому Духа.

Глава 18

Лидия Гавриловна встретила нас у черного входа театра, и провела к себе в гримерку. У нее была своя персональная комната, вся заставленная вешалками с платьями и разным реквизитом.

— Очень рада вас видеть. И тебя, Валентин, — тепло произнесла она и кивнула головой Хвосту. Я же с удивлением уставился на приятеля. Его зовут Валентин?

— Ты что так удивлен? Думал, Хвост — это его имя? — поняв мое удивление, спросила Лана.

— Понятно, что не имя, а призвание, — сквозь улыбку ответил я ей и повернувшись к Хвосту продолжил, — но я не думал, что твое имя Валентин. Какое-то оно… не очень подходящее тебе.

— Ну, что тут поделать, у меня родители тоже театралы, и просто Васей, к примеру, ну никак не могли бы назвать своего сына, — развел он руками.

— Идемте ребята, скоро будет третий звонок, сейчас узнаем о местах. В принципе, есть всегда балкончик, но там не очень удобно смотреть спектакль, — поторопила нас Лидия Гавриловна.

— Да ничего, бабуль, балкончик нам вполне подойдет! Мне там всегда нравилось! — отозвалась Лана.

— Ну, тогда идемте, я вас провожу, — и она уверенно пошла впереди, — я в последнее время как-то очень хорошо себя чувствую. Раньше подняться пешком по лестнице на третий этаж было настоящей проблемой, а сейчас мне это не составляет ни малейшего труда. Такое ощущение, что прямо помолодела! — мы с Ланой заговорщицки переглянулись. Живая вода подействовала. Да и внешне Лидия Гавриловна явно сбросила пару лет. — Ну вот, пришли, проходите, занимайте места, и после спектакля жду вас у себя. Почаевничаем. Наверняка, и сладкое будет! — она улыбнулась нам и вышла за дверь.

— Все-таки классная у тебя бабушка, — сказал Хвост, и мы устроившись стали смотреть спектакль.

Спектакль был интересный. Какое-то современное произведение в постановке известного режиссера. Лана тихонько, на ухо, объясняла мне все непонятные моменты. Сам я раньше был весьма далек от театра. Но представление мне понравилось. Особенно было здорово, когда упал занавес, и все стали хлопать, и вызывать артистов. В этот момент я ощутил небывалый подъем. В воздухе витала энергия, которая просто разливалась широкой волной вокруг зрителей. Я увидел, как удивленно раскрыл глаза Хвост, а потом, прикрыв их, стал наслаждаться плещущимся вокруг нас потоком энергии. Я испытывал ни с чем не сравнимое чувство блаженства. Энергия текла в меня рекой, делая сияние все ярче и ярче. Когда все закончились, мы стояли, ошеломленные, и смотрели вокруг. Никто на нас не обратил внимания. Жизнь окружающих текла своим чередом. Люди пробирались через ряды на выход из зала — кто в буфет, а кто сразу в гардероб. Только мы с Хвостом стояли, пытаясь перевести дыхание и прийти в себя.

— Это было что-то, — не выдержал Хвост, — я не ожидал такого эффекта. Я так стану заядлым театралом. Это как наркотик! — выдохнул он жмурясь как кот объевшийся сметаной.

— Что с вами случилось? Я не могла до вас достучаться. Вы замерли, не шевелились, и никак не реагировали. Стояли с улыбками идиотов! Я даже уже почти испугалась! — обиженно произнесла Лана подозрительно глядя на нас. — Это получается, Хвост тоже видит это ваше пресловутое свечение? А ты мне не сказал! — она обвиняюще наставила на меня палец и скорчила весьма обиженное лицо.